Саурон Питерский

Хана, Переландра

Правдивая история из жизни Саурона Питерского

Однажды в очередной четверг в Нескучном саду появилась доселе не известная никому личность, выглядевшая впрочем вполне обычно для Эгладора: длинный черный плащ, серебристый хайратник, на боку меч.
Приглядевшись повнимательнее можно было обнаружить, что хайратник на самом деле — серебрянный венец, а меч не деревянный, а настоящий железный, но приглядываться тусующимся эгладорцам было лень. Пришелец с пару минут постоял возле маньяков, снисходительно наблюдая за отважными рыцарями с деревянными мечами, затем повернулся и поймал за руку первого попавшегося эгладорца — весьма растрепанное существо неопределенного пола и возраста в драных черных джинсах и черной куртке:
   — Эй, где тут Ниенну найти?
   Эгладорец посмотрел на него удивленными глазами, ибо ничего подобного ранее не видел.
   — Она там, на скамейке, поет, — почему-то со вздохом ответил он и с тайной надеждой в голосе спросил: — А ты кто?
   Таинственный пришелец ничего не ответил, а пошел в указанном ему направлении. Шустрый эгладорец отправился за ним, стараясь держаться незамеченным. Он нутром чуял какое-то интересное происшествие, но сталкиваться с Ниенной ему не хотелось. Ниенна уже давно заподозрила в нем наглого и неуловимого Саурона Питерского и очень хотела с ним повидаться. Явно не для того, чтобы поговорить о Мордоре. Поэтому Саур всеми силами старался держаться от Ниенны подальше.
   Таинственный пришелец подошел к скамейке, властным жестом раздвинул притихшую толпу и обратился к Ниенне, которую легко было узнать по черному прикиду, рыжим волосам и гитаре.
   — Здравствуй, Ниенна, я Саурон.
   От подобно заявления Ниенна немного растерялась, но быстро взяла себя в руки и тоном, не предвещающим ничего хорошего произнесла:
   — Саурон, значит?..
   — Ниенна, значит? — тем же самым тоном парировал Саурон. — Ты не бойся, мы же с тобой темные, мы же с тобой сподвижники...
   Саур Питерский за его спиной тихонько хихикнул. Неужели настал сладкий миг, когда все его друзья — ниспроверженные Ниенной Мелькоры, Сауроны и Назгулы будут отомщены?
   — И что же ты от меня хочешь? — не сдавалась Ниенна.
   — Учитель велел привести тебя к нему в Мордор.
   — Значит, Учитель.. — От зловещего голоса Ниенны всем стало не по себе. — Значит, Мордор. И где же это, позволь спросить, находится ваш Мордор — в Медведково или в Ясенево?
   — Мордор находится на Арте, — ответил Саурон тоном, не терпящим возражений. — Пойдем.
   — А я тоже хочу в Мордор! — вылез из-за его спины Саур Питерский. — Возьми меня с собой!
   Саурон обернулся и пронзил недостойного собрата таким испепеляющим взглядом, так что тот тихонько пискнул и спрятался за скамейку (но как только Гортхаур настоящий отвернулся, Гортхаур Питерский тут же занял свою прежнюю точку наблюдения).
   Тем временем Саурон взмахнул рукой и перед изумленным народом открылся пролом в окружающем пространстве, где вместо надоевших всем деревьев Нескучного сада виднелись темные пики гор, каменистая равнина и черная крепость в отдалении.
   — Мордор! - восторженно воскликнул Саур Питерский. Остальные молчали, не в силах произнести ни слова.
   — Пойдем, — повторил Саурон и взяв оцепеневшую Ниенну за руку, втащил в пролом.
   — А меня? Меня возьмите! — завопил Саур Питерский и бросился вслед за ними. Он успел вовремя: еще секунда и пролом затянулся.
Ошарашенные эгладорцы смотрели друг на друга, еще не до конца поверив в случившееся.
   — Народ, это глюк или не глюк? — наконец спросил кто-то.
Все, словно очнувшись, заговорили разом:
   — Какой глюк, он настоящий был!
   — А ковыряло-то у него железное!
   — А как на Ниенну посмотрел, видели?
   — Ну точно Саурон!
   — Да какой он Саурон! Подумаешь, ковыряло. Это всякий может.
   — А Саур Питерский где?
   — С ними, значит, ушел!
   — Неужели на Арту?
   — Да глюки это все, давайте Ниенну искать.

В это время Саурон, Ниенна и Саур Питерский стояли на каменистой площадке в Хмурых горах, откуда открывался великолепный вид на Ородруин и долину Горгората. Саур восторженно обозревал окрестности. Он уже успел набить карманы камнями, чтобы в случае непредвиденного возвращения иметь сувениры из Мордора. В отдельном кармане у него лежал обломок орочьей стрелы — самый ценный из сувениров. Ниенна же его восторгов отнюдь не разделяла. Не обращая на Саура ни малейшего внимания, она обрушила на Саурона настоящего целую гору ледяного презрения:
   — Глюки вы все умеете насылать, энергеты доморощенные. Так значит, ты утверждаешь, что это и есть Мордор?
   — Ну неужели ты не видишь? Самый настоящий Мордор! — не удержавшись, воскликнул Саур Питерский. Попав в Мордор, что было его самой заветной мечтой, Саур даже перестал бояться Ниенны.
   Ниенна как будто только заметила свою давно намеченную жертву и тут же на нее накинулась:
   — Так значит ты и есть тот самый Гортхаур Питерский?
   — Я сам знаю, что я не Саурон! — неожиданно дерзко ответил тот. — Но зато я самый темный!
   — Темный, темный и неотесанный, — успокоил его Саурон истинный и обратился к Ниенне. — Оставь ребенка в покое. Мы действительно в Мордоре.
   — Мордор не такой! — категорично отрезала Ниенна. — Черные Хроники читать надо было. Там все написано. И какой, с позволения сказать, Учитель? Он за Гранью Мира находится.
   — Учитель давно на Арту вернулся, — парировал Саурон.
   — Если бы он вернулся, я бы знала. И почему же вы в Мордоре, а не в Аст Ахэ?
   Саурон тяжело вздохнул. Спорить с Ниенной ему очень не хотелось. И с чего это Учителю втемяшилось непременно с ней повидаться? Он сделал еще одну попытку:
   — Пойдем. Учитель хочет с тобой поговорить.
   — Мелькор на Арту не возвращался! — упрямо повторила Ниенна. — Ты Хроники внимательнее читай. И разве это Арта?
   — Эру тебя побери! — не выдержал Саурон. — Иди пиши свои Хроники и больше нас не доставай!
   Ниенна презрительно посмотрела на него и с гордо поднятой головой растворилась в воздухе. Саурон посмотрел на своего питерского отраженца.
   — А с тобой что делать?
   — Не выгоняй меня, пожалуйста! — взмолился Саур. — Я всю жизнь мечтал на Арту попасть! Я же темный!
   Саурон подошел к нему и обнял за плечи.
   — Ладно, темный. Пойдем. Нас Мелькор ждет.

В главном зале Барад-Дура Мелькор с несказанным удивлением разглядывал существо, приведенное Сауроном.
   — Это что — Ниенна? — слабым голосом спросил Мелькор.
   Саурон истинный хотел что-то ответить, но Саур Питерский перебил его яростным воплем:
   — Что? Я Ниенна? Это я Ниенна? Это ты Ниенна после этого!
   — А кто же ты тогда?
   — Я... я Саур Питерский. То есть я конечно не Саур, то есть не Саурон, но зато я самый темный.
   Из-за отвисшей челюсти Мелькор даже не смог произнести напрашивающуюся фразу насчет темного и неотесанного.
   — Саур, то есть Повелитель, — дернул Саур Питерский за рукав Саурона истинного. — А это кто?
   — Это Мелькор, — ответил Саурон голосом, которым высококласные психиатры разговаривают со своими больными.
   Саур Питерский, взвизгнув, бросился к Мелькору на шею.
   — Ой, — растерянно сказал Черный Вала. Большего ему произнести не дали.
   — А ты в самом деле Мелькор? Я тебя таким и представлял. А Ниенна в "Хрониках" лажи напорола, я так и подозревал. А хочешь, я тебе фенечку подарю? А ты мне все раскажешь, правда? А если на тебя кто-нибудь наедет, то я им всем голыми руками горло перегрызу!
   Отцепившись, наконец от пришельца, Мелькор понял, что по сравнению с этим известный своей горячностью настоящий Саурон — просто совершенство уравновешености.
   — Что мы с этим созданием делать-то будем, Учитель? — жалобно сказал Саурон настоящий.
   — Что делать, что делать... Не выгонять же. Кстати, а Ниенна то где?
   Ученик Мелькора собрался объяснять, но Саур Питерский опять его опередил:
   — Ниенна, Ниенна... Дура она эта Ниенна! Она знаешь что сказала — что это не Мордор, что ты не Мелькор и пошла в свой поганый Эгладор писать свои поганые хроники, то есть хроники, конечно не поганые, это Ниенна поганая.
   — Действительно, — печально подтвердил Саурон настоящий. — Ниенна Московская нам не верит.
   Мелькор только тяжело вздохнул. Саурон настоящий взял своего питерского отраженца за шиворот и повел в жилые помещения.

Саур Питерский тихо ликовал. Уже несколько дней он живет не в промозглом Питере и не в душной Москве, а в самом настоящем Барад-Дуре в самом настоящем Мордоре на самой что ни на есть разнастоящей Арте. Правда, был в его новой жизни и неприятный эпизод — когда Саурон, а потом и лично Мелькор попытался его отмыть. Самое интересное, что Мелькору это удалось, несмотря на протестующий писк отмываемого и даже на то, что несколько раз был в горячке обозван Морготом и послан к Профессору собачьему. По отмытии Саур Питерский оказался девушкой, чему и сам несказанно удивился. Зато все перенесенное с лихвой искупил выданный Сауру прикид, одев который тот в течение часа не мог вымолвить ни одного слова кроме "вот это класс!".
   Саур Питерский уже успел облазить весь Барад-Дур, познакомился со всеми воинами, долго клянчил у всех ковыряло, но ковыряла ему не дали. Сказали — не положено. Саур огорчился, но ненадолго. Пристал он и к Барад-Дурскому менестрелю с просьбой спеть что-нибудь из Ниенны, а когда тот вполне резонно ответил, что этих песен не знает, Саур вручил ему ворох своих текстов, записанных ужасным почерком на обрывках бумажек. Слушая эти песни, Мелькор покраснел, а потом отвел Саура Питерского в сторонку и попросил больше такого не писать, а то ему перед своими неудобно.
   Однажды Саур в очередной раз вломился к Мелькору и с порога заявил:
   — Учитель! У меня идея! Надо в Мордоре метро построить!
   Мелькор, разговаривавший о чем-то важном с Сауроном истинным, повернулся к вошедшему Сауру и хотел его отругать, но на такое просто язык не повернулся. Он смог только растерянно спросить:
   — А что это такое — метро?
   — Метро — это... это метро! — от нахлынувшего восторга Сауру не хватало слов. — Подземелья очень красивые и поезда по ним ходят. Это так здорово, представляешь — метро!
   — А зачем нам метро? — недоумевал Мелькор.
   — Как зачем? На нем так ездить здорово! Полчаса — и ты уже в Минас Моргуле! Я тут уже проекты кое-какие нарисовал, то есть нарисовала... — Саур протянул Мелькору кипу бумажек, изрисованных поездами, колоннами, планами подземелья и прочей архитектурной дребеденью. — И к Сердцу Арты будем ближе! — привел Саур Питерский свой последний решающий довод. Он очень любил метро.
   — Я не знаю... — осторожно начал Мелькор. — У нас и так дел много.. С Валинором бы разобраться... — Он тут же пожалел о сказанном, ибо Саур Питерский тут же вскинулся:
   — Что? Они посмели на тебя наехать? Да я им такое устрою! Все, я пойду в Валинор заключать мир, и пусть они только пикнуть посмеют!
   Оторопевший Мелькор даже не посмел возражать.

Саур Питерский ввалился в тронный зал Маханаксар и воскликнул:
   — Привет всем! Где тут Манвэ?
   Манвэ поднялся с трона. Взгляд его не предвещал ничего хорошего.
   — Кто ты такой? Что тебе нужно?
   — Я Саурон. То есть я конечно не Саурон, но это неважно. Я из Питера, то есть из Мордора. Я пришел сказать, чтобы вы Мелькора не трогали, а то плохо будет!
   Манвэ, несколько придя в себя после такого заявления, привычно cделал знак рукой и два дюжих Майя Тулкаса подошли с Сауру и крепко взяли его за плечи.
   — Эй вы, гопники! Руки прочь от Саурона! — заорал Саур так, что своды тронного зала содрогнулись. — Я вам покажу!
   Что именно он собирался им показывать, было неясно, но майяр Тулкаса в испуге отскочили в сторону.
   — Слушай ты, Манвэ! Чтобы твои гопники меня не трогали! — воинственно воскликнул Саур. Он так и не придумал, чем можно им угрожать, но его уверенность в себе была столь высока, что Манвэ побоялся даже возражать.
   — Значит так: если согласишься заключить мир и больше никогда не трогать Мелькора и его учеников, я вас тоже не трону и даже Черные Хроники свом подарю. Вот!
   И Саур Питерский достал из своей изрядно потрепанной сумки драгоценный том, с которого предусмотрительно была снята суперобложка и помахал им перед изумленным Манвэ.
   — Это что? — только и смог вымолвить тот. — Книга Намо?
   Саур вспомнил, что Намо давно ушел с Арты и поэтому он может врать без зазрения совести.
   — Да! Единственный сохранившийся за пределами Арты экземпляр. Вернеее, его копия. Зато точная и без изменений.
   Манвэ жадно протянул руки к Хроникам.
   — Э-э, нет. Сначала поклянись, что Мелькора не тронешь.
   — Клянусь, — пробормотал Манвэ.
   — Не так. Повторяй за мной: чтоб мне Стена мира на голову рухнула, чтоб меня балрог сожрал, чтоб мне в хоббита превратиться, если хоть пальцем Мелькора и его учеников трону!
   Манвэ, запинаясь, повторил страшную клятву и Саур, сменив гнев на милость, вручил ему "Черные Хроники", добавив:
   — В-общем, чтобы никаких! Я к вам еще в гости зайду.
   И Саурон Питерский гордо удалился из тронного зала.

   Мелькор сидел в своей комнате в глубокой депрессии и в тысячный раз упрекал себя за то, что отпустил своего нового ученика в Валинор. Вдруг кто-то сзади бросился ему на шею, чуть не свалив на пол.
   — Учитель, все в порядке! Они тебя и тронуть не посмеют!
   — Что ты им сказала? — с испугом и удивлением спросил Мелькор. От Саура Питерского можно было ожидать чего угодно.
   — Я им "Хроники" свои отдал... — вздохнул Саур, — Но ты ведь мне все-все-все раскажешь, не по Хроникам, а по жизни, правда?
   — Правда, правда, — улыбнулся Мелькор. Он уже не представлял своей жизни без этого взбаломошного существа.
   — Хорошо, что я у вас, правда? — почувствовав его настроение, произнес Саур Питерский.
   Мелькор погладил его по голове.
   — А я-то Элхэ искал, думал — нашел, а она в меня не верит... — задумчиво произнес он.
   — А ну ее, эту Элхэ! — отозвался Саур Питерский. — Пусть она в Москве свои Хроники пишет, а мы в Мордоре будем метро строить!
   — Будем, будем, — согласился Мелькор. — Пойдем, проекты твои посмотрим.

Вместо послесловия:

Принимает Мелькор в тронном зале Аст Ахэ послов с Востока. Все честь по честь — на троне, в короне... Выходит вперед человек и начинает:
   — Я, Марв, сын Гонна, брат Гонна, сына Гонна из рода Гоннмара...
   Мелькор и так достанный необходимостью изображать властелина, не выдерживает:
   — Брат, ты — гонишь!