Чтобы слышать, нужно молчать;
Лишь во Тьме можно видеть звезды.
Неизвестный философ.

  Вечные сумерки Валинора, рожденные светом Деревьев и тянущиеся долгую череду лет. Слишком долгую. Лишь самых окраин Благословенной Земли не достигал их свет, и лишь там не затмевал он сияние звезд — прекраснейшее зрелище, доступное взгляду бессмертного. Но Свет покусился и на него — фальшиво поблескивали в небесах подделки Варды. Во много раз более яркие, чем Истинные Звезды. И во столько же раз уродливее их. Как стекляшки по сравнению с бриллиантами. Сейчас уже любой эльф называл Варду "создательницей звезд". Вала присвоила себе и истинные звезды в тщетной попытке подчинить их. Мелькор, услышав об этом, не удивился. Валар поступали так всегда, ведь это они были Хозяевами Арды. Они подчинили себе Свет, ибо он изначально был слабее Тьмы. А Черный Вала не хотел подчинять себе Тьму, он хотел лишь познать ее предвечную мудрость. И проиграл. И получил свои оковы. И возжаждал он мести, и взял он себе нового ученика...

* * *

— Ты внушаешь уважение, нолдор! Ты один заметил тайный смысл в моих речах. И ты понял, против кого они направлены. Но ты ничего не сказал им — ты пришел сюда, чтобы поговорить со мной. Зачем? — в голосе Черного Валы звучала ирония, — Можешь не отвечать. Я и так знаю. Я вижу твою душу, эльф. Я вижу ненависть, которая пожирает ее. Ненависть к отцу и ненависть к сводным братьям. А больше всего — ненависть к Валар. Что ты скажешь на это, принц нолдор?
  Феанор взглянул на своего собеседника. Во внешности того, кого звали Повелителем Тьмы, сейчас не было почти ничего необычного: он напоминал необычайно рослого человека (именно человека, хотя Феанор никогда не видел младших детей Единого, хотя Единого ли?), одетого во все черное. Но глаза его не были глазами смертного. В них была Вечность. И Мудрость. И Тьма. А вот чего в них не было — так это доброты, хотя с другой стороны злобы в них тоже не было. Мелькор был беспристрастен, как и положено одному из Валар. Но, по иронии рока, он один остался верен этому правилу. Все остальные Валар обрели чувства и утратили беспристрастность. Валар говорили, что способность чувствовать была величайшим даром. Возможно. Мелькор не отрицал этого. Но также он понимал, что эта способность несет в себе слабость. А Повелитель Тьмы, ее Хранитель, должен быть сильным. И Феанор понимал это. Потому и пришел он к Черному Вале.
Сейчас нолдор молчал. Ему было неуютно в чертогах Мелькора, где всегда безраздельно властвовала Тьма. Тем более, когда Черный Вала после первой же минуты разговора понял то, о чем эльф старался не думать. Врать Мелькору было бесполезно.
— Да! — почти выкрикнул он, — я ненавижу их всех: отца — за то, что он предал память матери и женился на другой, братьев — за то, что они хотят занять мое место в мыслях отца, Валар — за то, что они хотят присвоить мои творения.
— Твои творения? — Мелькор усмехнулся, — Ты забыл, кто создал Деревья, светом которых ты наполнил Сильмарилы?
— Это ложь! Свет моих камней отличен от света Деревьев Валинора! Он скорее подобен свету звезд.
— А разве ты не знаешь, что это Валар создали звезды? — В голосе Мелькора звучало бы удивление, если бы он имел чувства. Неужели эльф смог увидеть свет Истинных Звезд? Феанор, не заметивший подвоха, был в свою очередь удивлен тем, что Черный Вала не знал таких очевидных вещей.
— Валар создали лишь Валакирку, ибо они хотели видеть в небесах вечное напоминание о своем могуществе. Остальные звезды... другие, — нолдор явно не находил слов, — их свет не слепит, не мешает видеть. Я не знаю, почему это так.
— Я скажу тебе, почему это так, — Мелькор сбросил с себя маску непонимания, — такова разница между светом свободным и покоренным. Но я не знал, что твои Сильмарилы свободны от власти Валар.
— А Валар поняли это. И они прокляли мое творение. Теперь, хоть камни и лежат у меня в сокровищнице, но я не могу дотронуться до них, ибо они обжигают мою плоть. По-моему только Валар может взять их. А раз так, то я хотел бы отдать их тебе, но сторожем к ним Валар приставили моего собственного отца!
— Ну что же, я помогу тебе нолдор. Но плата за помощь будет куда больше, чем твои камни, ибо я никому не помагаю за подарки и плату беру лишь ответной помощью, а каждый, кто хочет, чтобы я учил его, ты ведь за этим пришел, должен пройти испытания, которые не всякий сможет пройти. Готов ли ты к этому, нолдор?
— Я готов на все, Владыка!
— Тогда я беру тебя в ученики. Отныне называй меня "учитель", титулы ни к чему. Ты станешь королем нолдор, а твой отец умрет, и ты должен будешь выдержать это. Ты должен пройти испытания предательством и ложью, проклятьем и ненавистью, кровью и сталью. Лишь тогда ты сможешь использовать ту силу, которую я тебе дам, а я обрету еще одного помощника. Если ты переживешь эти испытания...
— Я понял, учитель.
— А теперь слушай, каковы будут испытания: Деревья Валинора будут уничтожены и Валар будут принуждать тебя отдать Сильмарилы, дабы подчинить их свет и воссоздать Деревья вновь. Ты должен не поддаться их угрозам. Это первое испытание. Какими будут остальные ты узнаешь, когда придет срок. А сейчас иди, мой ученик!
  Феанор ушел уже давно, а Мелькор все размышлял. Не слишком ли жестокими будут удары, которые получит нолдор? Черный Вала не лгал себе — пройти испытания трудно, почти невозможно, но кому нужен ученик-слабак, ученик-марионетка? Эльф силен — он должен справиться. Трудности закалят его и без того огненный дух. Ему придется увлечь за собой всех нолдор, чтобы те омыли клинки в крови родичей. Ему придется предать тех, кто пойдет за ним, чтобы избавиться от слабых. А когда он придет в Белерианд, ему придется уничтожить прекраснейшее из созданного руками детей Единого. И тогда я дам ему силу — силу Книги Создания, силу равную силе Валар. А сейчас пора заняться Финве — он должен ответить за Эльфов Тьмы, первых учеников Мелькора...

* * *

  Мелькор изменился — теперь он уже никогда не снимал своих черных доспехов. Но он отлично помнил свой давний разговор с Феанором и свои мысли после ухода эльфа. Он ошибся — нолдор не выдержал того испытания, которое Владыка Тьмы считал простейшим. О котором не сказал ни слова. Не выдержал и проклял своего учителя. И обрек себя на смерть.
  В Тронный Зал, находящийся глубоко в подземельях Ангбанда вошел Готмог, один из полководцев Черного Валы. Мелькор знал. какие вести принес ему балрог:
— Сегодня Феанор с небольшим отрядом вырвался далеко вперед от своих войск. Мы напали на них. Сыновьям удалось отбить Феанора, но я уверен, что он не выживет. Я нанес ему удар...
  Мелькор молчал, но мысли его были печальны: "Прости меня, нолдор, я не предупредил, что тебе придется противостоять не только обману Валар, что тебе придется бороться с ложью самого Единого, Эру Илюватара. Видимо такая ноша не по силам эльфу, который слишком предсказуем, которого Единому легко предугадать. Будем надеяться, что мои дети будут более стойкими..."
  И Владыка Тьмы сказал вслух фразу, которую слышал лишь Готмог, но смысла которой не понял никто:
— Зачем ты поклялся именем Единого, нолдор?

21.01.1999
Это мой первый рассказ о событиях в Арде.
На мысль написать его меня навел рассказ В. Румянцева "Утро в Альквалонде", который также высказывал некотрые сомнения в описанных JRRT поступках Феанора. Рекомендую рассказ Румянцева всем, кому интересны были причины действий Феанора.
Мортанг