Лиандах-айнон, дитя гремлинов.

Киони.

Фрагмент 1. Вступление.

Хочу я поведать вам сказку, друзья,
про гремлинов мрачных и их короля.
Когда-то с Холмов в стародавние дни
всех эльфов и фей распугали они,
разрушив волшебную крепость в Холмах,
зарыли сокровища там, в закромах.
И было, чтоб клад сохранить, решено
жилище отстроить над ним заодно.
На прежнем фундаменте старых камней
поставили стены в два раза прочней,
и девять ступеней вели на порог —
к дубовым дверям, в златоверхий чертог,
и девять деревьев чернее угля
тогда окружили жилье короля.
Чертог опоясал Холодный ручей.
И много промчалось и дней и ночей.

Фрагмент 2. Король гремлинов.

Надежен чертог на осеннем ветру —
там каждого гремлина ждут на пиру,
и в этот сезон одиночных охот
всегда у хозяина много забот.
Охотники съехались, славу деля.
все веселы... но не дитя короля.
За трапезой сидя обильно-большой,
к запретной облаве стремится душой
Лиандах-айнон и не может без слез,
прозрачных и быстрых как крылья стрекоз.
Король в удивлении встал со скамьи:
"Лиандах, о чем эти слезы твои?" —
Ему отвечает Лиандах-айнон:
"Отец, мне приснился мучительный сон:
со смертным в лесной я встречаюсь глуши
и будто навеки лишаюсь души.
Тоска к непонятным толкает делам
и сердце сейчас разорвет пополам." —
Тревогой и страхом король опален:
"Но что же нам делать, Лиандах-айнон?" —
"Знакомо лекарство тебе, мой король:
участье в охоте позволь мне, позволь!
Приму я запретный мне облик людской,
и скуку развею забавой такой." —
Король опечален: "Ты можешь пропасть!
А здесь ты имеешь богатство и власть.
Дитя, не упорствуй, играя судьбой." —
"Я скоро вернусь и останусь с тобой, —
Лиандах-айнон отвечает отцу, —
однако решенье менять не к лицу." —
Король уступил. В предрассветную муть
Лиандах-айнон собирается в путь.

Фрагмент 3. Путешествие в мир людей.

По воздуху листья летят, мельтеша.
И всадник съезжает с Холмов, не спеша.
Он, видно, не хочет пришпорить коня,
бессильные руки свои уроня.
Но странность какая-то есть в седоке:
по лишнему пальцу на каждой руке.
Наивного взора зеленый нефрит
густыми ресницами полуприкрыт,
а бриз по плечам разметал и разнес
на пламя похожие пряди волос.
И всадник (он в знании местности плох)
холмам посылает свой жалобный вздох.
Но вдруг он с высокого видит седла,
что рядом охота недавно была:
остатки потухшего за ночь костра
и кости животных (их съели вчера);
шатер полотняный, и — вот чудеса! —
доносятся вдруг из шатра голоса.
Тогда, любопытства сдержать не сумев,
с коня он слезает и слышит напев...

Фрагмент 4. Песня о гремлинах.

"На дальних Холмах нет течения дней.
Там сложены стены из древних камней,
и девять ступеней ведут на порог —
к дубовым дверям, в златоверхий чертог.
Врагам не проникнуть за прочную дверь:
у входа посажен чудовищный зверь.
Клыки у него непомерной длины,
а в пасти полно ядовитой слюны.
Тот зверь не допустит потерь и пропаж.
Проворный, не знающий отдыха страж,
лишь гремлинам он разрешает пройти,
и гости пируют за ним, взаперти.
А участь пришельца — клыки иль петля
по прихоти гремлинов и короля.
И смертный внутри не бывал ни один,
а кто побывал — не дождался седин.
Ведь гремлины любят людей неживых,
чье мясо хранится у них в кладовых,
и много из той человечины блюд
к роскошным пирам повара подают.
Порою, чтоб пищи пополнить запас,
устроить облаву дается приказ.
Чуть осень — сигналы к охоте трубой
нарядных придворных зовут за собой,
и почести тот получает из них,
чья доля добычи крупней остальных.
Тогда, в неуютный сезон желудей
спускаются гремлины к селам людей."

Фрагмент 5. Аристей.

Мелодия стихла, и голос певца
умолк, эту песню допев до конца.
Он слышит снаружи рыданье в ответ:
"На песни такие наложен запрет.
Но что мне поделать с восторгом в груди?
Увидеть тебя я хочу, выходи!" —
Он вышел... и замер, отбросив свой меч:
"Отныне я жизнью могу пренебречь.
Скажи мне, что смертное ты существо!" -
Она не сказала ему ничего.
Быть может, их ветер друг к другу толкнул,
но каждый так робко навстречу шагнул.
"Скажи мне хотя бы, в кого я влюблен?" —
Взмолился, и слышит: "Лиандах-айнон."

...Как дико и страшно гремел барабан!
И солнце вгрызалось в прозрачный туман.
Тенями среди неподвижных теней
казались Лиандах, и с ней Аристей.
По лесу — им солнце сверкало вдали —
усталые, к замку они добрели.
И вновь барабан заворчал нехотя:
король отдавал Аристею дитя.

Фрагмент 6. Лиандах-айнон.

Над замком ненастье и стаи ворон.
А в замке рожает Лиандах-айнон.
Вся челядь судачить выходит во двор:
"Какую-то нежить взял в жены сеньор." —
"Уж больно хозяйка бледна и худа.
Таких не видали мы здесь никогда." —
"Хоть добрый у нас господин, Аристей,
зачем он от нежити хочет детей?" —
"Теперь же сеньор наш уехал в поход." —
"А мы не хотим шестипалых господ!"
Родившая двойню, Лиандах слаба,
но служит ей только немая раба.
Вторую неделю ненастно вокруг.
Лиандах одна в окружении слуг.
Враждебность встречает она, выходя...
За окнами хлещут потоки дождя.
И близится осень. Красны и немы,
в волшебном тумане исчезли Холмы;
мерцанье в тумане, движенье внутри.
А выше пылают ладони зари.
И глядя из замка, и в страхе дрожа,
служанки твердят: "Посмотри, госпожа!" —
Лиандах велит, чтоб портьер полотно
завесило каждое в замке окно.
Но в комнате так признается рабе:
"Кто знает, в какой нахожусь я борьбе?
У смертных на камни похожи сердца.
А я только что потеряла отца,
и гремлины, призрачным светом маня,
обратно в Холмы призывают меня.
Что делать? И что, если мертв Аристей?
Тебе я б хотела доверить детей.
От них и от мужа навек ухожу...
Скажи, ты не выдашь свою госпожу?"-
Рабыня кивнула, и низкий поклон
отвесила смертной Лиандах-айнон:
"Тебе близнецов принесу я впотьмах
и вслед за туманом исчезну в Холмах." —
И слово сдержала, спасаясь во мглу...
Шиповник отцвел в этот день на валу.

Фрагмент 7. Странствие Аристея.

Проходит три года. В пути без конца
безумье гнетет Аристея-певца.
Страдая и каясь, идя напрямик,
он в пенье такого искусства достиг,
что судьбы своим подчиняет словам,
и судьбы покорны живым существам.
Но жертвой за это он сделался сам —
итог, подведенный печали часам.
Утратив рассудок (так все говорят)
забыл Аристей направленье назад.
И через поток по ошибке он вплавь
добрался туда, где кончается явь.
Зеленой травой там покрыта земля,
но кроны деревьев темнее угля,
и с них золотые летят семена
к ручью, что фиалок темней и вина.
Он слышит, как в кронах шумит ветерок,
он видит вдали златоверхий чертог
и песней, ликуя, встречает рассвет,
забыв, что на песни наложен запрет.
Внезапно раскрылся чертог впереди,
и кто-то невидимый шепчет: "Входи."
Под сводами зала, на пышном пиру,
Лиандах-айнон затевает игру:
"Танцуйте! Сильней грохочи, барабан!
Введем мы пришельца в искусный обман."

Фрагмент 8. Чертог гремлинов.

Был радостно встречен внутри Аристей,
и с лязгом захлопнулись створки дверей.
Цветы перед ним разбросав на полу,
заботливо гостя подводят к столу.
Певец подкрепился обильной едой —
все блюда на пробу несли чередой.
Он видит: без факелов стены светлы,
кустами шиповник врастает в углы,
и ветки к скамьям наклонились вперед,
и низко навис позолоченный свод.
Пирует толпа шестипалых гостей,
и гремлинов в них распознал Аристей.
Испуган певец, только выхода нет.
Глядит на него молчаливый сосед,
чьи волосы пламенем тусклым горят,
и грусть зеленит переливчатый взгляд.
Он свету не дал прикоснуться к лицу,
но кем-то знакомым казался певцу.

Фрагмент 9. Облик Лиандах-айнон.

И крепнет предчувствие странное в нем,
всю душу ему опаляя огнем,
как будто какой-то разрушен запрет...
Вот ближе к нему наклонился сосед,
насмешливым взглядом его оделя:
"Что, смертный, во мне не узнал короля?
За все в этой жизни мы платим сполна..."
Тут с глаз его спала тотчас пелена.
Певец восклицает, растерян, смущен:
"Тебя я узнал, ты — Лиандах-айнон!" —
Двукратное эхо заполнило зал;
другое откликнулось: "Ты угадал." —
и вмиг узнаванье, и к бегству порыв,
и счастья огромный, мгновенный прилив.
"Уйдем же отсюда, Лиандах-айнон!"
...Но строгой рукой Аристей отстранен:
"Назад не зови — ты получишь отказ.
Мой истинный облик ты видишь сейчас.
Жестокость, прости, для забвенья нужна.
За все мы теперь заплатили сполна.
Прощай!"- отовсюду нахлынула тьма.
...Очнулся певец на вершине холма.