Стихи

Стихи, записанные Тайэрэ при мыслях об одном существе.

* * *

На свечу в темноте устремится безмолвная тень,
Опаленные крылья расплавятся в танце свечи...
И опустит завесу тьмы умирающий день,
И останется только боль, и в ней память кричит.
Тонкий луч луны обожженных крыл не излечит,
Не исцелит серебряный листьев шопот,
Это горькая заповедь — все в этом мире не вечно,
Только вечен тот, кто навеки разбит и расколот.
И ненужности тяжесть страшнее бесплотности пытки,
И никак не найти подходящих и правильных слов...
И доверие оказалось просто обычной ошибкой,
А тебе так хотелось верить в слово "любовь"...

* * *

Черный ветер, ночь без сна — крыльям не просить покоя,
Не остановить полета, не изведать мига сна,
Тщетно облик свой искать в пенном зеркале прибоя,
И встает луна над морем, и луна, как кровь, красна.
Над уснувшею землею черным ветром вечно мчаться,
И встают границей горы, и сужают свой просвет,
Дню — не быть, а горькой ночи не сгореть и не кончаться,
И невидимы мне звезды, и неведом мне рассвет.
Руки скованы бесплотьем, только как же — не коснуться
Серебра росы на травах, золота цветов в лугах,
Сон — кошмарный и тревожный, только вечно не проснуться,
И стонать, ведь память болью отдается в не-руках.
Мне расплавленным металлом не писать творенья вязи,
Не коснуться тонких пальцев, той, которой покорен.
И в крови рук не испачкать — чистота, что хуже грязи,
Ночь, которой не кончаться, вечный мой кошмарный сон.
Память мира, что навеки канул в пропасти забвенья,
Я осколок этой сказки, темный демон детских снов.
Память о минувших битвах, память о красе творенья,
Не утративший в скитаньях только память и любовь.

* * *

Две стены, что сужают просвет меж собой,
Две стены — не прорваться и не убежать,
Это черная тварь, что страшнее, чем боль,
И запрета на воплощенность печать.
Это ломкие ласки отзывчивых рук
Тех детей, что прикованы к миру живых.
А напротив — светящегося ока круг,
Ледяного, как капли с могильных плит.
Между плотью и страхом, и другому — не быть.
Настигает, зовет, и уже за спиной,
Смертный холод, и черной тоски не избыть...
Я бесплотен, да!... но — еще ведь живой!
Тварь крадется бесшумно, но шаг ее тверд -
Во взаймы взятой плоти не спрятаться мне.
Две стены — как ладонь накрывает ладонь,
Две руки — а я в их ледяной глубине.
И не вырваться. Пленником Вечности быть.
По невидимым пальцам — как будто холодный пот.
Проклинал, не хотел быть — так. Умолял — хоть убить.
Но теперь по следам черный зверь неспешно идет.
Он не смерть, смерти навстречу спешил бы сам.
Он не жизнь,жизни бы ждал терпеливо,столетья — песчинки в часах.
Он кошмарное нечто из черных глубин бытия,
Он охотник — и добычей его буду я.

* * *
M.

Нет проклятия хуже — ты рвешься из мира,
Ты живешь только мыслью о том, чтоб уйти.
Проклинают тебя — и возносят кумиром,
А тебе все равно, ты устал и разбит.
Твои дни отгремели, был и блеск, и паденье,
Было имя — Восставшего в мощи своей...
А теперь — только слабость, от нее нет спасенья,
Ты останешься вечно в дебрях этих земель
Ветром ночи и горьким криком птицы рассветной,
Над грядой снежных гор неба яркой лазурью,
И травой незаметной, и мелодией ветра,
Нежным солнца теплом и ревущею бурей...
Мир не вспомнит Творцов, но останутся травы,
Ковыли на степных бесконечных дорогах...
И леса все рассудят, и окажется — правы,
Те, кто выбрал дороги Мятежного Бога.
Если можешь творить — ты не сможешь расстаться с этой землей.
Если можешь любить — все равно, я знаю, ты вернешься домой.
Если травы не смолкнут в ночи — это значит, что еще будет
бой.
Если радуга в небе — это значит, мы еще будем снова с тобой.

* * *

Нет ничего, ничего и нигде, кроме боли и тьмы,
Нет никого, никого и нигде, кто бы мог мне помочь.
Я не узнаю себя, даже если однажды вернусь в этот мир.
Он не простил бы меня, если б знал обо всем... Значит -
прочь.
Вихрем распластанной ночи на стенах тюрьмы моей,
Камнем, сорвавшимся в бездну с края последней надежды,
Птицей, разбившейся насмерть о скалы у мертвых морей,
Вечно — развоплощенный и проклятый, вечное — между.
Между — глазами жадных и мудрых детей странных миров,
Между — тенями магических мест, ушедших в небытие...
Призрак, разбитый, и памяти не хватает даже на стон,
Призрак — да только руки помнят тепло очага, и имя твое...
Только нет ни рук, ни лица, а они все болят,
А они все просят — дай нам снова творить,
И все тело, что умело когда-то молчать,
Разрывается криком немым — оно хочет любить.
Вечности нет — это только ход миллионов секунд.
А одна из них — я, и они никак не пройдут.
Циферблат вселенских часов заржавел от крови моей,
И встали часы, и нет времени больше. Не веришь — проверь!
Ты, ребенок, изломанный чуждостью мира, где я — только сказка,
Ты, что ищешь меня в этих книжных нелепых страницах из небытия,
Оглянись! В этом зеркале странное марево, ярость и ласка,
Ты искала меня повсюду — вот, взгляни, это — я...
Только призрак бесплотный, только ночи крыло над твоим ночником,
Хочешь — я буду рядом, я сумею стать твоим двойником?
Если ты разглядишь мою тень между черной луной и туманом,
Я расскажу тебе сказку — сказку, где не будет обмана...